Причем, вернусь к началу, именно стагнации, а не спада. Нынешняя власть не способна запустить рост, но имеет все инструменты для того, чтобы не допустить кризиса. Для повышения темпов развития нужно раскрепощение частной инициативы, чего В. Путин, как явствует из проводимой политики, категорически не приемлет. Но кризис опасен, так как подрывает стабильность, о которой он постоянно печется. Власть может распечатать резервы, медленно девальвировать рубль, нарастить государственный долг, даже пойти на увеличение эмиссии — и все это будет поддерживать экономику на плаву. Но не служить ее развитию. Как не служит ему сегодня само существующее Российское государство.
Поэтому в ближайшие годы в экономике стоит ожидать такой же «околонулевой» стабильности, какая уже установилась в России в политической сфере. Переживем ли мы десятилетие без роста? Почти наверняка. Последуют ли за ним перемены? Несомненно.
Печатается по тексту статьи: Иноземцев Владислав. «Последний год экономического роста» // Московский комсомолец, 2013,26 декабря 2013 г., с. 3.
Нефть нам в помощь
Угроза западных санкций заставила задуматься о главной угрозе, маячащей перед российской экономикой: падению мировых цен на нефть. O том, что цены на нефть скоро резко упадут, не говорит сейчас только ленивый.
Ha чем основаны эти страхи? Как минимум на четырех обстоятельствах.
Во-первых, говорится, что темп роста спроса на нефть (а ее потребление выросло в последние 25 лет на 35 %) снизится, по мере того как китайская и другие развивающиеся экономики замедлятся. Во-вторых, утверждается, что новые технологии добычи обеспечивают рост запасов нефти куда больший, чем рост производства, и потому нефть может перестать быть редкой, что обеспечивало ей высокую цену.
В-третьих, упоминаются требования экологов, которые могут перенести акцент на неуглеводородные источники энергии. В-четвертых, подчеркивается преходящий характер спекуляций на нефтяных фьючерсах и возможность ограничений таковых со стороны финансовых властей, что способно привести к резкому обрушению рынка.
Однако пока заметить влияние этих факторов трудно. C 2007 по первый квартал 2014 года среднегодовые цены на нефть марки Brent оставались поразительно устойчивыми: $72,4/барр. в 2007 году, $97,3/барр. в 2008-м, $66,0/барр. в 2009-м, $79,5/барр. в 2010-м, $111,3/барр. в 2011-м, $111,7/барр. в 2012-м, $108,0/барр. в 2013-м и $105,8/барр. в первом квартале 2014 года. В последние четыре года колебания не превышали 3–5 % — рекорд стабильности, невиданный с рубежа 1960-х и 1970-х годов.
Все это время производство подтягивалось за спросом, серьезных проблем не возникало. Почему же сейчас аналитики пророчат крах? Ha мой взгляд, перспективы нефтяного рынка довольно безоблачны и на это есть как минимум четыре причины.
Экономика приспособилась
Первая, и самая фундаментальная причина, — экономика ведущих стран приспособилась к сложившимся ценовым пропорциям. Резко выросшая энергоэффективность позволяет не только экономить топливо, но и дорого за него платить. B 2012 году все автомобили Германии потребляли на 20 % меньше бензина, чем автомобильный парк ФРГ в 1974 году.
Цены на нефть растут, но расходы на энергоносители в экономике сокращаются. Сегодня в США потребляется 6,85 млрд барр. нефти в год — ее текущая стоимость составила в 2013 году $740 млрд, или 4,45 % американского ВВП. B EC в 2013 году было использовано 4,65 млрд барр. нефти на $507 млрд, что составило 2,85 % ВВП Евросоюза. B 1983 году соответствующие показатели для США и ЕС-12 составляли 4,84 % ВВП и 3,75 % ВВП.
A чем меньше роль энергоносителей в расходах, тем выше могут быть цены на них, не нанося существенного вреда экономическому росту. B 2003–2004 годах многие экономисты всерьез утверждали, что рост цен с тогдашних $30–35/барр. до хотя бы $60/барр. приведет мировую экономику к краху. И что-то подобное действительно произошло? Отнюдь. Поэтому рост цены до $120 и даже $150/ барр. вряд ли остановит экономический рост — а значит, «противопоказаний» против такого повышательного тренда нет.
Политика гонит цену вверх
Вторая причина — геополитическая. За последние полтора десятилетия в мире многое изменилось. C одной стороны, исламский мир и страны Персидского залива стали источником существенной нестабильности и головной боли для Запада. С другой стороны, набравший темп Китай превратился во вторую по мощи державу мира, которая бросает вызов США.
Из этого вытекают два обстоятельства. Мусульманский мир не стоит дестабилизировать — а это обеспечивается лишь высокими ценами на нефть. Бюджет Саудовской Аравии, например, сбалансирован при $85–90/барр. — а об «арабской весне» в этой стране не мечтает никто.
Китай в отличие от США остается преимущественно индустриальной страной и потребляет больше нефти на доллар произведенного валового продукта, чем Америка, следовательно, именно он окажется бенефициаром снижающихся цен на сырье, если они станут реальностью. Дестабилизировать наиболее «антиамериканский» регион мира и в то же время усиливать главного соперника — не слишком ли высокая для Америки цена новой игры на понижение?
Демпинга не будет
Третья причина — чисто экономическая. Сегодня считается, что падение цен будет вызвано открытием огромных резервов труднодобываемой нефти: сланцевой и нефти на глубоководном шельфе.
Действительно, прирост запасов составил более 1,1 трлн барр. — хватит на 30 лет добычи — и нашли эти резервы всего за пять последних лет. И газа тоже немало. Но давайте задумаемся о том, где их нашли: около половины этих ресурсов приходится на США, Канаду, тихоокеанский шельф и Европу. Венесуэла с запасами в 220 млрд барр. нефти в нефтеносных песках не в счет — она и обычной нефти добывает все меньше с каждым годом: занята революцией, а не экономикой.
B США и Канаде нефтяники заинтересованы в замещении импорта, но никак не в падении цен на свою продукцию. Сланцевый газ в Америке сегодня почти втрое дешевле, чем российский в Европе, но никто не доказал, что в случае формирования его глобального рынка подешевеет газ в Европе, а не подорожает в Америке. Разработка новых месторождений — дело недешевое, тем более когда они открываются в странах, никогда не отличавшихся стремлением демпинговать своими товарами.
Экологическое лобби
Четвертая причина — культурная и социальная. B последние десятилетия экологическое сознание стало фактором политики и экономики. B 2013 году в Германии впервые случился день, на протяжении которого в электросети страны поступало больше 50 % энергии, выработанной альтернативными методами генерации.
Это пока не правило, но Дания намерена отказаться от углеводородов при выработке электрической и тепловой энергии к 2028 году. Сегодня альтернативная энергетика — это бизнес с оборотом более чем $900 млрд в год, и он заинтересован в том, чтобы цены на нефть были возможно более высокими — иначе их инвестициям не окупиться. B середине 2000-х годов вложения сюда были эффективны при цене нефти в $55/барр., сегодня — при $65–70/барр. Дешевая нефть — кошмар для экологического лобби, а оно сегодня сильно как никогда.
Одним словом, я считаю, что наряду с вескими причинами для удешевления нефти имеются не менее серьезные, для того чтобы этого не случилось.
Более того, положение на рынке в последние годы показывает, что баланс между разнонаправленными группами факторов устойчив. Ситуация 2008–2009 годов, когда нефть за семь месяцев подешевела со $147/барр. до менее чем $40/барр., а затем за 15 месяцев вернулась к уровням около $90/барр., показывает, что даже обрушение спекулятивной компоненты, заложенной, казалось бы, в цене, не привело к нарушению баланса.
Наверное, в очень далекой перспективе нефть и не будет цениться так высоко, как сегодня. Однако ожидания ее радикального и долговременного удешевления выглядят не слишком рациональными.